— Адель, милая, у нас тут проблема: другу надо настроение поднять. Невеста укатила без обратного билета, — Михаил отрывается от телефона и обращается к приятелям: — Брюнетку или блондинку?— Брюнетку! - требует Степан. — Или блондинку. А двоих можно?— Ади, у нас глаза разбежались. Что-то бы особенное для лучшего друга. О! А такие бывают?

Михаил возвращается к гостям:— У них есть студентка юрфака, отличница. Чиста как слеза, в глазах ум, попа орех. Занималась балетом. Либо она, либо две блондинки. В паре девственница не работает. Стесняется, — ржет громко.— Петь, ты лучше всего Артёма знаешь. Целку или двух?— Студентку, — Петр делает движение рукой, дескать, гори всё огнем.— Мы выбрали девицу, Ади. Там перевяжи ее бантом или в коробку посади, — хохот. — Да-да, подарочек же.

— С Егором все максимально как надо, он за мной ухаживает и все такое, — объясняю подруге. Потом сдаюсь и добавляю: — Дело в его брате.

— Который твой босс?

— Который мой босс на ближайшие два года, с которым у нас крайне натянутые отношения. И который вломился ко мне в душ прошлым вечером.

— Бог ты мой! Этот секси-гонщик, который платит тебе зарплату, был в твоем душе?! Ты должна все рассказать! Он был голым?

— Нет, в дубленке! И он не секси! И платит копейки, жмотина последняя. И вообще, я не знаю, как сказать Егору! И надо ли говорить! У них заезд скоро, Егор второй пилот.

Я приехала работать над грантом в сибирский город и попала в ситуацию без выхода. Два брата-гонщика и одна скромная цыганочка.

Ожидания от совместной работы с главным врачом сети клиник Эккерт-про — высоченным красавчиком Тимуром Эккертом — нервные срывы, усталость, дискриминация по всем направлениям. А еще, учитывая слухи, мне стоит готовиться к давлению и даже домогательствам.

Побочные эффекты в виде страсти и уж тем более всяких там нежных чувств — не ожидаются.

Точнее, исключены полностью и не учтены в расчетах.

Я, хирург Алена Евсеева, никогда не считала себя наивной. Все, чего я когда-либо хотела, - это помогать своим пациентам.

Поэтому, несмотря на риски, я устраиваюсь в Эккерт-про. И, набравшись смелости, немедленно выхожу на смену.

— Алина, доченька, мы обсудили всё, и это самое правильное решение.

Держусь из последних сил, чтобы не вцепиться женщине в светлые волосы.

— Вы сейчас серьезно? То есть я потеряла ребёнка в этой аварии! Так ещё и должна сесть в тюрьму?

Я искренне не понимаю, как меня вообще угораздило когда-то связаться с этой семьёй. После всего того, что я недавно пережила по вине их сына, они ещё смеют приходить и что-то просить.

— Да какая тюрьма, что ты! Там ничего серьёзного. Да и твоё… положение тогда сойдёт как смягчающее обстоятельство.

— Если ничего серьёзного, так может, ваш сынок сам ответит за то, в чём виноват? Может, ему стоит, наконец, вылезти из-под мамкиной юбки и стать мужиком!

— Тебя этот твой новый настроил против нас, да? Так ты не думай, не долго ты ему нужна будешь. Скоро выкинет тебя и глазом не моргнëт.